Сергей КОНОВАЛОВ: «Не включаю Шевченко в топ-5 сильнейших тренеров»

В пятницу, 3 марта, гостем Sport.ua стал экс-полузащитник сборной Украины, киевского «Динамо», «Днепра» и многих других клубов Сергей Коновалов. Вашему вниманию предлагаем продолжение беседы, первую часть интервью можно прочесть здесь.

 

— В Китае не так ярко проявили себя, как в Корее?

— Китай был позже, тогда был Израиль. Я уехал в Китай, но хотел в Израиль. У меня в Китае уже все было договорено, а Суркис позвонил и сказал: «Есть вариант с Израилем. Поедешь?». Я ответил: «Да». Тогда Григорий Михайлович организовал сумасшедший перелет, я со сборов — в Пекин, из Пекина меня посадили на самолет в Москву. В Москве меня человек встретил прямо возле трапа, вручил мне паспорт с израильской визой. Меня тут же пересадили на самолет, задержали на полчаса. Долетел до Милана. Потом я прилетел в Тель-Авив, меня там встретили агенты.

 

— Но там все равно что-то не сложилось в тот раз, да?

— Не сложилось. Я доигрывал три месяца весенней части в «Днепре», и только летом уже уехал в Израиль. В Израиле я сломал большой палец на ноге, но нужно было играть. Сняли гипс, обкололи ногу. Оно мне надо было? Но я не мог по-другому в той ситуации поступить. Даже с переломанным пальцем играл, нужно было взять очко — и мы его взяли. Потом провел хорошее время в «Арсенале».

 

— «Динамо» Вас уже в «Арсенал» не продало?

— Думаю, что все-таки продали. Но я этого не почувствовал.

 

— А в Израиле?

— Думаю, я был там просто, за меня там деньги не платили.

 

— А китайский клуб?

— В Китай я уезжал из «Арсенала», тоже никаких денег не платили. Я договаривался напрямую с агентом. Я бы и остался в Китае. Были у меня определенные разногласия тогда с Грозным, я перешел на правах аренды в «Борисфен». Я уезжал из «Борисфена». Тогда я подошел к Александру Дмитриевичу Рябоконю, сказал, что у меня есть вариант в Китае, он не стал возражать. Я уехал, пробыл там всего лишь три месяца. Была у нас договоренность: если поменяется руководство — я приеду. Сняли тогда Грозного — и я попрощался с китайцами.

 

— Потеряли по деньгам?

— Думаю, по деньгам я очень потерял. Но я пообещал, поэтому деньги, которые получил, я вернул в Китай — и вернулся в «Арсенал».

 

 

— В 2013 году, работая в тренерском штабе «Севастополя», ощущалось, что местные жителя тяготятся своим украинским гражданством и тянуться к России? Или то, что произошло в 2014 году, стало для Вас полной неожиданностью?

— Я не ощущал этого, было настолько все ровно, нормально. Украинский Черноморский флот и российский вместе проходили парад, огромный праздник для Севастополя. Не было такого. А когда начались эти движения... Люди привыкли слушать то, что говорят по телевизору. У нас в команде начались ненужные разговоры между игроками о политике. У нас было собрание, мы договорились, что обсуждать политику можно за пределами стадиона. А здесь у вас контракт, вы работаете, у нас здесь футбол и больше ничего нет.

 

— Легионерам, наверное, было все равно, кто лучше — русские или украинцы?

— Не было. Я бы так не сказал. Мариуш Левандовски, Игорь Дуляй, которые играли столько лет в Украине — они в сторону Украины. До последнего, сколько мы там находились, не верили, что команда исчезнет. Помню, я уезжал из Севастополя в июне, еще была какая-то надежда. Хотя мы ехали в Мариуполь на игру — уже нас остановили и говорят: «Вы выехать все можете, но въехать некоторые люди не смогут». У нас были бразилец, болгарин и албанец.

 

— И как решили вопрос?

— Мы приехали в Мариуполь, отыграли матч. Назад едем — нас не пускают.

 

— Из-за трех ребят?

— Нет, всех остальных пускают. Не пускают именно тех, у кого нет с Россией безвизового режима. Я остался тогда с тремя ребятами. У Червоненко был с собой контракт, а у остальных не было. Нужно было дать какие-то документы, которые подтверждают, что они у нас работают. Мы остались на границе между Украиной и Россией, всю ночь просидели в кафе на нейтральной территории. Мы позвонили, никто не поспешил. Ночью вскрывали сейф, искали эти контракты, привезли под утро. Последние месяцы были, конечно, тяжелые, напряженные.

 

— А когда финансовые проблемы начались у клуба? За сколько месяцев остались должны?

— По зарплатам задолженностей не осталось, нам все-таки потом все выплатили. Была проблема в том, что заблокировали все банки, карточки. А то, что остались премиальные, бонусы — об этом уже никто не вспоминал.

 

— Вы выводили «Севастополь» на матч против киевского «Динамо» в роли исполняющего обязанности главного тренера. Если бы выиграли тот матч, были бы шансы убрать приставку «и.о.»?

— Я даже не знаю. Так сложилась на тот момент ситуация, это был последний матч осенней части, я точно знаю одно: если бы «Динамо» тогда не выиграло, то Блохин уже тогда лишился бы работы. Не знаю, тяжело говорить.

 

— Как Вы оцениваете перемены в стратегии киевского «Динамо» относительно перехода на украинскую молодежь? Что в ближайшем обозримом будущем принесет «Динамо» эта смена стратегии?

— В ближайшем будущем это большой шанс для наших ребят, которые занимаются в школах, которые потом приходят в U-19, в дубль. Раньше у них шансов не было, в лучшем случае их отдали бы куда-то в аренду. А сейчас — пожалуйста. На это и надо делать ставку. Почему мы не верим в своих ребят, которых воспитываем, обучаем? Они год-два варятся в этом соку и видят, что они здесь не нужны. У них вообще пропадает желание играть в футбол. Я считаю, что это очень правильное решение. Мы вернулись в 90-е. Это нормально. Да, у многих клубов финансовые проблемы, но это возможность возрождать футбол в том виде, в котором он был. Деньги зарабатывать нужно потом. Здесь дай что-то футболу, а деньги потом приложатся.

 

— В этом сезоне у украинских команд было провальное выступление в еврокубках. Чего нам ожидать в будущем году? Аналогичных результатов?

— Думаю, нужно набраться терпения и ждать. Не нужно питать иллюзии, что выйдет сейчас «Шахтер». Вот «Шахтер» показал... Я считаю, что «Шахтер» намного сильнее, но они не смогли обыграть соперника.

 

— Квартиру в «Днепре» продали? Больше Вас ничего не связывает с этим городом?

— Почему не связывает? Я сам родом из Полтавы, но юность свою я провел там. В 14 лет приехал в спортивный интернат, стал там футболистом. Я прожил десять лет в Днепре, меня многое связывает с этим городом: родители там, друзья и вообще для меня это родной город.

 

— Но квартиру продали?

— Да, давно продал. Как раз перед тем, как дом на Тополя ушел под землю.

 

— Ваша квартира тоже на жилом массиве Тополя была?

— Рядышком с этим домом.

 

— Удачно продали? До или после?

— До. Это был 1995 год. Я тогда на эти деньги делал ремонт в Киеве.

 

— В декабре 1994-го Вы переехали в Киев, а квартиру получили как быстро?

— Практически сразу. Но она была новая, не готовая, поэтому около года я жил на съемной квартире.

 

— Там в Москву Вас звали. В «Торпедо», в «Динамо»?

— В ЦСКА. Геннадий Костылев был тренером сборной, мы третье место заняли на чемпионате мира. Чемпионами стали португальцы. Тогда ЦСКА «Барселону» не пустило в Лигу чемпионов, в 1992 году, 3:2 выиграли. Тогда Костылев приехал прямо в «Днепр» с сумкой. У него была такая идея — собрать ребят, которые были в сборной.

 

— Что же помешало, если Костылева хорошо знали по работе в юниорской сборной?

— Может, я немного странный, но мне не деньги нужны были. Хотя заманчивое предложение было, Лига чемпионов, и ЦСКА — не последний клуб. Но тогда коллектив у нас в «Днепре» был просто сумасшедший. Я даже в Киев не хотел переходить. Но начались проблемы и Павлов объявил, что он уходит. Мы все были свободны, сами могли решать, куда уходить. Было много предложений. Если бы не та ситуация — может быть, остались бы в «Днепре» еще на полгода, до конца чемпионата. Может, все по-другому сложилось бы. Тогда, я считаю, был один из лучших составов «Днепра», образца 1992-1994 годов.

 

— Назовите топ-5 сильнейших украинских тренеров на данный момент...

— Вернидуб. Я бы Григорчука отметил. Шаран, Ребров.

 

— Пятый — Скрипник?

— Почему нет? Он своей работой доказал. В Бремене он принял команду, когда она была не ахти, при нем команда сразу заиграла.

 

— Отметим, что Андрея Шевченко Сергей Коновалов в топ-5 не включил...

— Я объясню, почему. На него свалился огромный груз ответственности. При этом Андрей не работал. Да, он много ездил, смотрел, набирался опыта, но он не работал. А сейчас он у руля главной команды страны. Не нужно его сейчас ни хвалить, ни осуждать. Дайте человеку поработать, а через какое-то время посмотрите на плоды его работы. Поэтому я намеренно даже его не включаю.

 

— Назовите топ-5 сильнейших игроков в украинской Премьер-лиге, включая легионеров...

— Хоть Ярмоленко сейчас, может быть, не в лучшей форме, но я все равно считаю, что это очень сильный футболист. Если я начну называть легионеров... И так понятно, что бразильцы «Шахтера» намного сильнее. Они здесь свой статус подтверждают. У нас есть свои футболисты, которые не так востребованы.

Ярмоленко, Хачериди — динамовцы в голову лезут. Пятов...

 

— Ограничимся тогда тройкой...

— Чтобы никого не обидеть, нужно все команды перебрать. Мне сейчас очень импонирует «Заря», очень хорошая команда на протяжении уже нескольких лет. Футболисты уходят, приходят новые. То есть работа тренера здесь на лицо, что бы там ни говорили, и команда показывает хороший футбол. Та же «Ворскла», да, сейчас, может быть, не та. Но в последнем матче, как «Ворскла» играла с «Шахтером», приятно было смотреть. Поэтому думаю, что не совсем правильно будет перечислять. Можно просто отметить, что у нас есть хорошие футболисты, украинцы. Нужно им дать шанс, чтобы они реализовали себя.

 

— После завершения активной игровой карьеры многие футболисты теряются в гражданской жизни. Насколько болезненным вышел этот переход для вас? Кто из бывших одноклубников по «Динамо», «Днепру» и «Арсеналу» прошел этот процесс безболезненно, а кто так и не нашел себя в гражданской жизни?

— Для меня он прошел абсолютно безболезненно. Я четко решил и накануне 36-ти лет сказал, что заканчиваю карьеру. Месяца три-четыре я ничего не делал, а весной начал играть на первенстве города за ветеранов, то есть футбол же продолжался. К осени я принял предложение, встретился с Онищенко Владимиром Ивановичем. Мне предложили работу в школе — я с удовольствием пошел работать детским тренером в школу «Динамо». Для меня этот переход легко прошел.

 

— Имеется в виду, что не все запас прочности могут накопить. Мы знаем, что Милевский десять лет играл в «Динамо», а даже квартиру не сумел купить. Когда сразу сильно падает доход, тяжело перестроиться с одного уровня жизни на другой...

— Это понятно, естественно, это тяжело. Я уже привык к одним расходам, а тут другие...

 

— Тоже не создали запас прочности?

— Запас был, но не такой... Сколько деньги не копи, все равно их будет мало. Но все равно не так болезненно было, я постепенно выравнивал. Понимал, что уже не могу позволить себе куда-то летать отдыхать, выбрасывать по 10-15 тысяч долларов за десять дней отдыха.

 

— А для кого из одноклубников был болезненным? Или будет не очень корректно?

— Думаю, некорректно. Есть такие случаи.

 

— Кто лучше всех в «Динамо» и в «Днепре» играл в карты, когда Вы там были?

— В «Днепре» Вова Горилый очень хорошо играл.

 

— Играли на деньги?

— Конечно. Какой же смысл играть в карты не на деньги? Но там не очень. А в «Динамо» у нас серьезные ставки были. Если ты хорошо играешь, то тысячи три долларов в месяц можно было выиграть.

 

— Кто лучше играл?

— Валик Белькевич очень хорошо играл в карты, Андрей Ковтун.

 

— А кто проигрывал постоянно и был в минусах?

— Я очень часто проигрывал, карты — не мой конек. Но времяпрепровождение мне нравилось.

 

— Английский знаете? Какие сейчас познания можете продемонстрировать на китайском, корейском, азербайджанском и иврите? На корейском что помните?

— «Аннён-хасеё» — добрый день. Что-то помню на корейском, но жизнь не заставила меня его учить. Английский я знал, и со мной всегда был переводчик, ми на английском общались — и он переводил. На корейском то, что надо было на футбольном поле, я знал, а так — сильно не углублялся. Хотя язык на самом деле не очень сложный. В Корее в команде были три серба, один хорват, так я за два года там выучил сербский язык, даже читал.

 

— Иврит не знаете?

— Почему же? Ани царих кэсаф.

 

— Это что?

— «Мне нужны деньги».

 

— Часто ходили к руководству?

— Нет. Просто когда я приехал в Израиль в команду, все не мог понять, почему они все время говорят «Ани царих кэсаф». У нас был в команде русский еврей, я у него спросил: «О чем они говорят?». Он ответил: «Серый, не слушай, евреи все время о деньгах говорят, каждому нужны деньги». И я тогда это запомнил. Вообще в Израиле в любом месте тебя все понимают, когда ты говоришь на русском.

 

— Были ли у Вас предложения из Западной Европы? Может, куда-то ездили на просмотр?

— Нет, конкретных предложений не было. После Кореи были разговоры, подходили агенты, предлагали с ними работать, это были серьезные агенты. Если бы я там еще остался — думаю, уехал бы в Европу.

 

— Какая самая запоминающаяся предматчевая тренерская установка в Вашей карьере игрока или тренера?

— Самое главное — дать футболисту понять, что он выходит на игру, все остальное нужно оставить за спиной. Есть ты, есть команда, на тебя возлагают требования, которые ты должен выполнить. Максимально освободить мозг футболиста на 90 минут от всего остального и подсказать ему его сильные и слабые стороны. Здесь все индивидуально.

 

— Кто в «Динамо» и сборной Украине боялся летать?

— Олег Романович Лужный.

 

— Прям боялся?

— Да.

 

— Как это выражалось?

— Если самолет летит и начинает потряхивать, подойдите к нему и попытайтесь с ним заговорить.

 

— Не подшучивали? Или нельзя было подшучивать?

— В такой ситуации не рекомендую. Подлокотники он легко мог вырвать.

 

— Шутили с легионерами «Динамо»? Может быть, учили их словам? Может, учили фразе «Где деньги?»?

— Я один раз Валерию Васильевичу сказал, что не докладывают мяса. Сказал, а потом думал, что закончу.

 

— Тогда отпустили всех игроков или вы тогда впятером были?

— Все вместе.

 

— Вы были недовольны премиальными за Лигу чемпионов, а это была большая часть дохода?

— Естественно, мы тогда рассчитывали на эти премиальные. Мы считали, что команда проходит в каждый этап — клуб получает деньги от УЕФА. Нам говорили, что половина денег идет в клуб, половина — футболистам. Конечно, были недовольны. Я подбил, мы пришли вечером к Васильевичу.

 

— Головко, Ващук, кто еще там был?

— Головко, Ващук, Белькевич, Шовковский. По-моему, и Саша Хацкевич был.

 

— Они ратовали только за Вас или они были тоже недовольны?

— Может быть, и все были недовольны, но я организовал — и получилось, что я один недоволен.

 

 

— Были еще истории с Лобановским?

— В принципе были, конечно. Но люди знают, кто-то, смотрю, переписывает в Интернете с чьих-то слов. Про пенальти в противостоянии со «Спартой», когда вызвался пробить. Попадал я все время в такие ситуации. Может, это не так уж и плохо. Ничего плохого это не несло, но запомнилось.

 

— Лобановский по имени обращался?

— Вообще Валерий Васильевич очень интеллигентный, воспитанный человек. Он всегда обращался по имени.

 

— В каких командах игроки при Вас махали кулаками на тренировках?

— Думаю, в футболе это имеет место во всех командах. И в «Днепре» бывали такие моменты. Некоторые тренеры считают, что это не так уж и плохо. Выпустили пар, значит, злые. У нас в «Днепре» Николай Петрович в отдел штрафов отправил. Подрались — вопросов нет, занесите потом оба.

 

— Вы дрались?

— Конечно.

 

— С кем?

— С Сашей Захаровым. Мне кажется, такие ситуации возникают, когда люди конкурируют за одно место. Может, это неплохо. Это не значит, что ты злой. Но кто как к этому относится, кто как в душе это чувствует. Если ты нормальный человек, видишь, что сегодня он сильнее — ты должен себе признаться, что есть, к чему тебе стремиться. То есть нужно уважать своего партнера. Он тебе соперник по позиции, но вы играете за одну команду.

 

— У Вас вроде бы был небольшой опыт работы в шоу-бизнесе. Расскажите об этом подробнее. На каком-то музыкальном инструменте играете?

— В шоу-бизнесе не думаю, что у меня есть опыт работы. Просто мои друзья играют для себя, собрали группу, есть студия своя, периодически концерты дают. Они знают, что я люблю петь, поэтому, когда я закончил профессиональную карьеру, они пригласили меня. Репертуар у них тот, который мне нравится. Я с ними в четырех или пяти концертах участвовал.

 

— В роли кого?

— В роли вокалиста, фронтмена.

 

— Эта музыка была бы востребована? Может, ею можно было бы профессионально заниматься?

— Дело в том, что это мне просто нравилось, я занимался этим для себя, это просто как увлечение. Это то, что отвлекало от других вопросов. Может, если бы не было футбола — тогда можно было бы об этом рассуждать. А так, для меня это отдушина, мне это действительно нравится.

 

— На гитаре играете?

— Да. Я учился во дворе. Давно этого не делал. В мою молодость это было, наверное, признаком дурного тона — если ты не умел играть на гитаре, если во дворе вырос.

 

— И девочки меньше любили, да?

— Безусловно.

 

— Что будет с «Днепром», как Вы думаете?

— Вообще эта ситуация с «Днепром», то, что с ним сделали — печально. Побаловались, а потом игрушка надоела — и ее выбросили. А вместе с этой игрушкой всех людей, все традиции, все, что было накоплено десятилетиями. Сейчас Стеценко и Русол пытаются находить какие-то возможности. Сейчас они существуют на деньги от продаж футболистов. Думаю, что все-таки найдется человек, который любит футбол, в частности «Днепр», который сможет вытащить клуб.

 

— Они разбазарили главный актив, многие ушли бесплатно, хотя после выхода в финал Лиги Европы в 2015 году можно было бы их продать...

— А почему разбазарили? Потому что никому это не нужно было.

«Днепр» — моя родная команда, я ее люблю, может быть, даже больше, чем «Динамо». Если бы не было «Днепра», я бы не стал тем, кем стал. В мою бытность и после меня, очень долго, в «Днепре» работало не больше пяти человек.

 

— Даже в 2001-2002 годах у них было три комнаты в спорткомплексе «Метеор». Там был Стеценко, менеджер, секретарь...

— Кабинет Андрея Викторовича, комната секретаря, пресс-атташе и водители — вот и все. То есть инфраструктуры как таковой у «Днепра» не было.

 

— Но потом она появилась...

— Это потом. Но все равно клубом занимался только Андрей Викторович Стеценко. Он напрямую общался с Игорем Валерьевичем, в основном финансовые вопросы возникали. Думаю, продать футболистов и заработать денег в данной ситуации не помешало бы.

 

Беседовал Максим РОЗЕНКО, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО